– Алларик, пожалуйста! – одно упоминания этого имени заставляло сердце могущественного теневого мага болезненно сжиматься, а чувство собственного бессилия подкатывало дурнотой к горлу, несмотря на прошедшие годы.

– Почему стоит мне заговорить о своей сводной сестре, и ты, как последняя размазня, прячешь голову в кусты? Твоя безумная ревность довела ваши отношения до катастрофы! Дариа ушла, и это только твоя вина.

– Она мне изменила! – самообладание отказало советнику.

– Ты никогда не пробовал выяснить, что произошло? Возможно, все не так, как кажется, и ты сделал ложные выводы?

Лорд Сатем, играя желваками, отошел к окну, стараясь глубоко и ровно дышать, сосредоточившись на контроле над тенями и собственными эмоциями.

– Тебе бы стоило извиниться перед ней за ту сцену. Уверен, она бы простила, – продолжал император.

– Знаешь, сколько раз я порывался это сделать?! Но Дариа не захотела слушать, а потом просто взяла и исчезла. Я не смог пройти к ней тенями, сколько ни старался. Она мертва, моя Дариа! И прошу тебя, хватит об этом. Это не тот разговор, который настроит меня на продуктивное общение с послами Файбарда.

– Я бы почувствовал ее смерть, – не унимался Император.

– Хорошо. Если она жива, почему за все годы не прислала весточки? Не навестила хотя бы дочь, если не хочет видеть меня? – Ладони советника ударили по карте.

Алларик пожал плечами:

– Уверен, у сестры имеются веские причины для подобного поведения. Именно потому я и приказал тогда прекратить поиски. – Император бросил взгляд на циферблат наручных часов. – Отведи дочь в Академию и возвращайся, у нас совсем мало времени.

– Нет!

– Лорд Сатем Ллорг Яррант, я приказываю тебе как твой император: отведи дочь в Академию! В стане противника мне нужен верный и сильный союзник, а не беспомощная девчонка!

Глава 2

Льяра

Ветер бил в лицо, играя волосами и конской гривой. Крутой поворот, и вот уже темные каштановые пряди смешались с молочными лошадиными, а затем все это богатство хлестнуло по щекам, попало в рот. Я снова развернула Апэль и, смеясь и отплевываясь на ходу, направила в сторону конюшен.

Апэль, моя новая лошадь, серая в яблоках тонконогая красотка с роскошной длинной гривой и хвостом, которые мне так нравится расчесывать, неслась галопом. Я как влитая сидела на ее спине, ощущая под собой горячее тело. Седел я не люблю, а мой дар чувствовать животных позволяет прекрасно с ними ладить. Причем с любыми, начиная с ловчей кошки и заканчивая дикими волками, коих порой можно встретить в угодьях. Нет, конечно, бывают и исключения. Например, смоляной жеребец отца Демон. Брр! Жуткая зверюга.

Сегодня выдался прекрасный погожий денек после целой недели затяжных ливней – давала о себе знать наступающая осень. Мы скакали по леваде, наслаждаясь жизнью и скоростью. Я была счастлива, лошадка – тоже. Счастье ощущается особенно ярко по сравнению с другими эмоциями, отголоски которых я могу уловить, если нарочно сконцентрируюсь. Оно бьет бурным потоком, щедро разливая вокруг энергию жизни. Сейчас я буквально купалась в нем, радуясь, что мне это доступно. Иногда задумываюсь, как бы я жила, не обладай такими способностями? Что, если в моих венах не текла бы кровь лла’эно?

Легонько сжав крутые бока коленями, мысленно скомандовала: «Домой».

Из-под подков полетели комья влажной земли, когда Апэль резко развернулась, и уже через несколько минут мы оказались в конюшне. Грохоча по деревянному настилу, миновали многочисленные, ныне пустующие стойла, добравшись до противоположного конца. Я ловко спрыгнула на ходу, а Михаль, младший конюх, привычно открыл воротца, ведущие на малый выгул. Он уже собирался отправиться следом, чтобы обиходить мою лошадку, но я его остановила.

– Михаль…

Парень повернулся и, улыбаясь, убрал рукой упавшую на глаза челку.

– Госпожа?

Он был всего на два года старше меня и обладал густой копной соломенных волос, которые то и дело лезли в глаза. Внушительный рост и поразительная сила позволяли сладить даже с Демоном, смоляным жеребцом отца. Прислуга поговаривала – в жилах зверюги течет кровь реликта. Жаль, что моих способностей и знаний недостает, чтобы это проверить. Так вот, даже я опасаюсь оставаться рядом с ним один на один, несмотря на все свои умения. Михаль же без особых проблем выгуливает, чистит, кормит, седлает по приказу и даже отваживается садиться верхом. В такие моменты его светло-голубые глаза горят восторгом, а мощный поток эмоций, дикое смешение которых я про себя называю «жаждой приключений», просто валит меня с ног, стоит мне забыть притушить восприятие.

Мечтательный взор парня остановился на моей скромной персоне. Я подошла чуть ближе, чем предписывают приличия, и, глядя снизу вверх, спросила:

– Принес?

Конюх тут же нахмурился, его лучезарная улыбка угасла, как погожий зимний денек.

– Угу, – обреченно кивнув, парень непроизвольно посмотрел на распахнутые ворота, будто подумывая сбежать.

Не давая Михалю опомниться, я уперлась ладошкой ему в грудь, вынуждая отступить в открытое стойло. Я едва достала ему до плеча, и вряд ли бы мне удалось сдвинуть эту махину с места, если бы он не поддался. К счастью, приказывать не пришлось.

– Покажи! Ну да-а-а-ва-а-ай! – Я запрыгала на месте, но после пары-тройки прыжков заставила себя успокоиться, лишь закусила губу от нетерпения.

– Госпожа, может, не стоит? Ваш отец меня уволит, – в голосе конюха проскользнула толика страха, и, в подтверждение, я почувствовала кисловатый привкус этой эмоции.

Нет. Так дело не пойдет. Если я стану слишком ярко чувствовать, то заражусь и сама. Мгновение я молчала, чувствуя, как намеренно раскрученная во время скачки эмпатия постепенно угасает. Вот так-то лучше. Сейчас мне это ни к чему, да и расходует и без того невеликий резерв.

– Михаль, ты очень храбрый, я в тебя верю.

Моя рука все еще покоилась на его груди, и я, будто невзначай провела ладонью ниже, чувствуя напрягшиеся под тонкой тканью клетчатой рубахи упругие мышцы, такие теплые и твердые. Пока вроде все как написано в книжках.

Конюх тяжело вздохнул и запустил руку за пояс.

– Вот.

Он протянул мне маленькую плоскую коробочку и тихонько отступил.

– Здесь все?

Парень сглотнул слюну и кивнул. Боится. Напрасно, отец никогда не заходит в мою комнату, иначе бы уже давным-давно обнаружил немаленькую коллекцию «неподобающих» дамских романов и журналов, которыми на свой страх и риск тайно снабжала меня наша кухарка Марисса. Взамен я одаривала ее разными штучками вроде дорогой косметики и дизайнерской бижутерии. Карманных денег у меня не водилось, так как в поместье их особо не на что тратить, но Нисси время от времени отлучалась и привозила мне необходимое. Но ничего «неподобающего благородной леди» естественно.

Так. Заказ получен, а теперь пришло время для «неслыханной дерзости», то есть я хотела сказать – благодарности. Ага! Я взобралась на весьма кстати оказавшуюся здесь колоду. Вообще, ей не место в стойле, но, похоже, кто-то принес ее сюда, чтобы дотянуться до створки узкого окна наверху, да так и запамятовал убрать. Вот и мне пригодится.

Теперь мы с Михалем одного роста.

– Ждешь награду? – Я старалась говорить уверенно, но сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Госпожа…

– Льяра, Михаль. Я же просила.

Я обвила шею парня руками и посмотрела из-под прикрытых век. Запах лошадей, пота, свежего сена и какой-то едва уловимый аромат не то шампуня для волос, не то парфюма – эта смесь будоражила, и я непроизвольно вдохнула глубже. Что же сердце-то так сильно колотится? И ладошки мокрые… Разве что не трясусь от страха. Я видела, как парень сжал челюсти, а сомнение в глазах боролось с желанием. Хочет? Конечно, хочет! Но сильно боится.

– Гос… Льяра. Не нужно, я и за просто так тебе еще принесу, ты же знаешь. Как раз «Смерть Реликта» вы…

Ну уж нет! Мне двадцать, а я так ни разу ни с кем не целовалась! Да и в поместье нет никого подходящего, кроме Михаля. Хотя здесь мне все же повезло, вряд ли я смогла бы сделать это с кем-то, кто мне даже не нравится. Но то ли парень не догадывался, как мне хочется попробовать, то ли делал вид, а может, и правда боялся отца и моего положения настолько, что сам так и не отважился за целый месяц тщетных намеков. Я решила действовать самостоятельно.